May. 5th, 2005
Измучившись в 'приличных' туфлях, по дороге домой из ресторана увидела Aldo, зашла и вышла в новой обуви. Жаль у них носков не было, но и без них домой идти было намного легче.
Шли с родителями гулять. Проходим мимо дверей их соседей, из-за двери раздается чириканье:
- У них птички, - замечает мама.
- Я птичек не люблю.
- А кого ты вообще любишь?
- Змей.
- Ага. И кроликов. Тушеных.
Жду родителей. Мама с подругой по телефону обсуждают какие-то средства для волос:
- Нет, это от облысения. Мне же такое не надо..., - замолкает, смеется и поясняет, - судя по выражению лица моей дочери, то надо.
Я сейчас в процессе переборки всех наших старых фотографий. Многих людей на них я не знаю или не уверена, что правильно их идентифицировала, приходится родителей спрашивать. Заодно выясняю, что родители знают о своих предках (я дальше дедушек/бабушек почти ничего не знаю). Неожиданно оказывается, что один из моих прадедушек был бандитом, и это долгие годы было тщательно скрываемым секретом. В начале 20х, когда бабушка была еще совсем маленькой, его убили.
- Настоящий бандит!? Налетчик или какой-то революционер?" - уточняю я.
- Не уверен, но точно не революционер. У нас революционеров не было. - успокаивает меня папа.
- Это хорошо. Лучше уж пусть налетчик.
Кстати, этот год точно не высокосный? Потому что такая фигня вокруг происходит, что я начала сомневаться.
Шли с родителями гулять. Проходим мимо дверей их соседей, из-за двери раздается чириканье:
- У них птички, - замечает мама.
- Я птичек не люблю.
- А кого ты вообще любишь?
- Змей.
- Ага. И кроликов. Тушеных.
Жду родителей. Мама с подругой по телефону обсуждают какие-то средства для волос:
- Нет, это от облысения. Мне же такое не надо..., - замолкает, смеется и поясняет, - судя по выражению лица моей дочери, то надо.
Я сейчас в процессе переборки всех наших старых фотографий. Многих людей на них я не знаю или не уверена, что правильно их идентифицировала, приходится родителей спрашивать. Заодно выясняю, что родители знают о своих предках (я дальше дедушек/бабушек почти ничего не знаю). Неожиданно оказывается, что один из моих прадедушек был бандитом, и это долгие годы было тщательно скрываемым секретом. В начале 20х, когда бабушка была еще совсем маленькой, его убили.
- Настоящий бандит!? Налетчик или какой-то революционер?" - уточняю я.
- Не уверен, но точно не революционер. У нас революционеров не было. - успокаивает меня папа.
- Это хорошо. Лучше уж пусть налетчик.
Кстати, этот год точно не высокосный? Потому что такая фигня вокруг происходит, что я начала сомневаться.